И никто не придет на помощь.

— Если я упаду, никто не придет… дети умрут.

— Подойдите.

Тот же знакомый и незнакомый голос приказал: «Подойдите!»

Он делал ей знак с кровати.

Она послушалась, неуверенная, что этот приказ исходит от него, подозревая, что этот полу-мертвец сошел с ума, но не будучи в силах ослушаться.

Он протягивал к ней свои худые руки, которые с трудом могли двигаться, он приказывал ей встать на колени перед кроватью. Потом он прижал ее голову к своему плечу и произнес над ней:

— Вы сможете это! Вы всегда побеждаете! Лось — это мясо для вас и ваших детей! Вы должны его убить! Вы это сможете…

— А если я промахнусь?..

— Вы не промахнетесь. Разве не правда, что вы прекрасно стреляете, мадам де Пейрак? Лучше любого стрелка… Выиграйте! Выиграйте еще раз, мадам де Пейрак.

Внезапно она встала, охваченная каким-то суровым порывом. Она пошла в зал. Она решила выйти на платформу. Оттуда она сможет осмотреться.

Ночь была холодной, но светлой из-за сияния луны. Маленькие звездочки сверкали на небе. Под небесным сводом все было либо светлым, либо черным. Белым был снег, черными — лес и кустарники вблизи дома.

Она осмотрелась. Вначале она не заметила ни малейшего движения, ничего, что могло бы напомнить собой дичь. Она чувствовала, что ее ресницы покрываются инеем. Она сделала круг по платформе, оглядывая все стороны. Никого. Но ей не хотелось уходить, не попробовав всего, что можно было сделать. И тут она увидела, что в тени деревьев скрывается тень. Потом, осторожно покинув убежище, появилось животное. Анжелика различала его силуэт, потом появился второй, поменьше.

— Двое! Их двое! Самка и детеныш!

Надо подстрелить самку. Потом, быть может, удастся свалить и теленка. Она подошла к бортику платформы. По ее лицу текли струйки холодного пота. Язык стал сухим, горло першило. Она взяла горсть снега и запихнула его в рот. Боль принесла ей шок и вместе с тем была благом. Теперь она стала в состоянии спокойно и хладнокровно размышлять. Надо, чтобы жесты ее были размеренными и спокойными.

На этом расстоянии она сможет подстрелить дичь. Но животное, чем-то испуганное, вдруг помчалось к лесу. Детеныш постарался догнать мать, но не смог и остановился. Анжелика решила попробовать убить его.

Внезапно взрослое животное вернулось… Анжелика приготовилась, но для этого ей нужно было сменить позицию, она сняла палец с курка, чтобы поудобнее прицелиться и выстрелить. Оказалось, что кожа примерзла к железу, и она оторвала кусочек мяса. Но боль не обожгла ее — слишком близка была цель!

Она хотела дать лосю подойти поближе к форту, чтобы стрелять более уверенно. Но он остановился и стал нюхать воздух. Она не стала ждать, что ее добыча снова убежит, и выстрелила.

Она прицеливалась, собрав все силы, но когда она взглянула в ту сторону, где стояло животное, то увидела, что оно по-прежнему стоит на том же месте. Потом лось упал. Дернув всем телом, он застыл.

Радость охватила Анжелику. Она спрыгнула через ступеньки вниз и закричала:

— Есть! Есть! Я подстрелила его!

Она бросилась к изголовью кровати, плача и смеясь, прижимая к себе руки больного.

— Есть! Есть! О, мой дорогой отец, спасибо. Мы спасены! Мы спасены!

— Вы принесли добычу?

Он отталкивал ее, и она почти упала.

— Вы принесли животное?.. Нельзя оставлять его на съедение волкам!..

Она издала крик. Это был крик протеста, боли, возмущения.

— Ах! Вы не даете мне передохнуть… Волки, говорите вы?.. Волки?.. Бог мой!..

— Если они появятся, то не оставят ничего… Поторопитесь же, глупая женщина! Они недалеко, я слышал их!

Не! Она не сможет! Она все сделает завтра!

— Торопитесь! Торопитесь!.. — повторял он. — Подумайте о волках… Возьмите факел, это лучшее оружие. И двуствольный пистолет. Еще возьмите какую-нибудь ткань и веревку, чтобы перетащить добычу. Идите! Идите!

— У меня не получится.

— А ну, давайте, говорю я вам. Время не ждет.

Двуствольный пистолет? Ни один не действовал.

В зале она занялась факелом. Но мозг ее был поглощен другими проблемами, несоответствовавшими данному моменту. Теперь она успокоилась.

Она часто спрашивала себя в последнее время, по-прежнему ли она ненавидит иезуита, который причинил им столько зла. Теперь она знала: она ненавидит его еще сильнее.

Потом она задумалась: с ее стороны было непростительно глупо поддаваться истерическому восторгу в то время, когда волки спокойно могут уничтожить дичь.

Придя в себя, она стала продумывать этапы предстоящей операции. Первым делом надо открыть входную дверь. Безусловно, она не сможет втащить лося через платформу. Был только один выход — принести добычу через дверь.

Она без промедления принялась действовать. К счастью ее усилия, когда она очищала от снега вход, принесли свои плоды. Петли и замок работали отлично, потому что она их смазала жиром. Несколько ударов ледорубом, и дверь открыта. У порога она увидела сани, на которых индейцы привезли отца д'Оржеваля.

С факелом в руке, держа мешок с тканью и веревками, таща за собой сани, она отправилась в путь. Она бежала, освещая себе дорогу и громко крича. Она не надела снегоходы, да в этом и не было необходимости: поверхность равнины была покрыта крепким слоем наста.

Самка лося по-прежнему была на месте. Около нее топтался детеныш, не решаясь оставить мать. Анжелика положила факел и, хорошенько прицелившись, выстрелила. «Двое, — подумала она, увидев, как он упал возле матери. — Теперь мы продержимся до весны».

И тут она услышала легкий шум, похожий на шепот, за своей спиной, и, обернувшись, заметила волков, выбегающих из леса.

От выстрела они приостановились, но затем возобновили свой бег. Это было похоже на волну серой пены, которая катилась к ней, и она видела желтые огоньки в их глазах. Но их появление не испугало Анжелику.

— Слишком поздно, дорогие друзья мои, — сказала она им. — Мясо — это моя добыча.

Она снова взяла факел. Потом перезарядила мушкет и положила его рядом с собой.

Продолжая следить за зверями, она принялась толкать, тянуть, пихать на сани грузное тело лося; это было довольно трудно, потому что холод уже приморозил животное к земле. При помощи топора и ножа ей удалось отделить свою добычу, потом она перевязала конечности лося, укрепила сверху тело детеныша и установила на санях факел. С мушкетом наперевес, она потянула сани, и ей удалось сдвинуть их с места. Она почти бежала, чувствуя, что волки устремились вслед за ней. Волки не подходили слишком близко, боясь факела. Но этот верный друг чуть было не подвел Анжелику. Что-то разладилось, и факел стал постепенно наклоняться к земле: ей пришлось остановиться и вернуться назад, чтобы подхватить его и не дать погаснуть.